— Мы уходим! — Отлично. Дверь вон там.

Марина услышала знакомый звонок и, вздохнув, ответила:

— Привет, Мариш, с Наступающим!

— Спасибо. И вас тоже, — суховато отозвалась она, уже предчувствуя, что последует дальше.

— Так, мы первого к вам! Традиция! — сестра Аня, как всегда, говорила с наигранной загадочностью, будто сообщала нечто чрезвычайно важное.

Традиция… Марина внутренне поморщилась. Каждый Новый год, первого января, они с мужем становились заложниками навязчивого визита Аниной семьи. И неважно, удобно это или нет, хотят ли их видеть — «традиция» была как непреложный закон.

Анина семья, разумеется, являлась с пустыми руками. В лучшем случае — с тазиком прошлогоднего оливье, который едва ли доживал до них. Детям Марины дарили по шоколадке, хотя сама она каждый раз выбирала племянникам хорошие подарки. И потом — бесконечные разговоры, нескончаемое застолье и горы грязной посуды на утро.

Но в этом году что-то изменилось. Уставшая от постоянного нарушения личных границ, Марина неожиданно для себя решила дать отпор.

— Ань, а может, в этом году мы к вам?

— Ты это серьёзно? — сестра захохотала так, словно услышала абсурдный анекдот. — У нас двушка, куда нам всех запихивать? А у вас дом — раздолье!

— Просто понимаешь… Я бы в этом году хотела первого числа отдохнуть, а не у плиты стоять.

— Да что ты паришься! Пару закусок сделаешь, и всё! Мы же не есть к вам приходим! — произнесла Аня с уверенной наглостью.

На самом деле, все знали, зачем они приходят. Еда, уют и, конечно, красная икра, которую Аня даже не скрывала, что ест исключительно у них.

Вечером Марина с отчаянием пожаловалась мужу:

— Опять Аня с семьей. Я не смогла сказать «нет».

— Когда ты уже научишься отказывать? — Вова, раскладывая тарелки, посмотрел на жену с лёгким укором. — Ты же знаешь, что никто не заставляет их принимать.

— Но как я могу отказать?

— Очень просто: «Мы хотим провести день вдвоём» или «У нас планы». Марин, это не сложно.

— Ага, проще простого. Но я так не умею, — пробормотала она, чувствуя свою слабость.

Вова хмыкнул:

— Ну тогда не жалуйся.

Марина вздохнула:

— Да понимаю я, что сама виновата. Эта глупая вежливость меня когда-нибудь доконает.

— А что, если сделать так, чтобы они сами перестали к вам ходить? — задумчиво проговорил муж.

— Это как?

— Ну… убрать всё, ради чего они приходят.

Марина удивлённо подняла брови, но мысль вдруг показалась ей весьма заманчивой.

— Хм… интересно. А если это сработает? — пробормотала она, чувствуя, как впервые за много лет в её усталой душе забрезжил лучик надежды.

Марина в этот раз решила ничего не готовить.

— Ты серьезно? — Вова прищурился, с интересом наблюдая за её нехарактерной решимостью.

— А почему нет? Деликатесы спрячем, детям подарим по шоколадке, как делают они. На стол поставим остатки салатов, и всё. Ах да, и алкоголь… Скажем, что весь выпили вчера, оставим одну бутылку вина.

— Звучит шикарно, — усмехнулся он. — Только ты потом не передумаешь?

— Не знаю… Как-то это неправильно, — Марина устало провела рукой по лбу. — Чувствую себя… крыской.

— Ну тогда чувствуй себя лошадью, на которой все катаются. Тоже неплохо, да? — он пожал плечами и, бросив на неё понимающий взгляд, ушёл в другую комнату.

Марина осталась одна. Она задумалась. Вова был прав: она ведь никому ничего не должна. Аня не задумывается, когда приносит им два засохших эклера или разогретое оливье. Так почему она должна?

Проснулись они ближе к обеду. Вчерашняя ночь выдалась долгой, и Марина позволила себе роскошь понежиться в кровати до позднего утра. Ближе к трём она, закинув ноги на диван, включила телевизор и принялась смотреть старый новогодний фильм. Готовить не хотелось совершенно, и даже совесть, обычно громко возмущающаяся в таких ситуациях, сегодня молчала.

К шести вечера Анина семья заявилась, как и обещала, с шумом и громкими поздравлениями:

— С Новым годом! Где наши любимые племянники? Вот вам по шоколадке, это Дед Мороз передал!

— О, у нас тоже есть подарки, — Марина улыбнулась и вручила детям сестры по шоколадке.

Лицо Ани вытянулось так, будто она только что увидела на столе селёдку под шубой без селёдки.

— Это всё? — не выдержал её сын, Миша, нахальный, как его отец.

— Да, всё. Такой же подарок, как и вы подарили, — мягко ответила Марина, держа лицо и даже позволив себе довольную улыбку.

Сестра проводила её взглядом, явно не веря своим ушам, и поспешила в кухню.

— А стол? — Аня ошарашенно окинула взглядом пустой стол, где сиротливо стояли две тарелки с остатками салатов.

— Я же предупреждала, что готовить не буду, — спокойно ответила Марина, включая чайник. — Но у нас есть вчерашние салаты и сыр.

— Это всё? — голос Ани прозвучал так, словно она в жизни не видела подобного безобразия.

Марина пожала плечами:

— Всё. Сегодня отдыхаем.

Аня посмотрела на мужа, тот на неё, и оба явно не знали, как реагировать. Марина, в свою очередь, впервые за много лет чувствовала лёгкость. Пожалуй, Вова был прав: отвадить гостей иногда проще, чем кажется.

— А икра? — Аня заглянула в холодильник, словно надеясь на чудо.

— Всё съели, — Марина пожала плечами, едва удержавшись от усмешки. — В этом году она жутко дорогая. Мы купили совсем немного, чисто на праздник.

— И даже нам не оставили? — голос Ани задрожал от возмущения. — Я ведь всё это время только о ней и думала!

— Ну так купила бы. Мы ведь за свои деньги брали, — Марина посмотрела на сестру так, что та резко замолчала.

Но тишина длилась недолго. Едва увидев на столе одну бутылку вина, Аня снова вскипела:

— Это серьёзно? Одна бутылка на четверых? И как это вообще называется — праздник?

— На самом деле, это нам с Вовой на двоих, — спокойно ответила Марина. — Я думала, вы принесёте свой алкоголь.

— Мы никогда ничего не приносим, ты же знаешь! У вас всегда целый бар был. Что там у вас?

— А мы решили бар больше не пополнять. Всё, уходим в трезвый образ жизни.

Марина наблюдала за сестрой с тихим удивлением. Ей даже стало весело. Как она раньше терпела эту наглость? Казалось, что только сейчас она впервые увидела ситуацию со стороны. Да, они с Вовой больше зарабатывают, могут позволить себе больше, чем Анина семья. Но с каких пор это стало основанием для того, чтобы содержать гостей?

— Как-то это… негостеприимно, — Аня посмотрела на неё с укором. — Ты ведь знаешь, что гостей надо кормить, поить…

— А ты не думаешь, что и мы когда-нибудь хотим быть гостями? — Марина взглянула прямо на сестру. — Не стоять у плиты, не тратить деньги, а прийти, расслабиться, чтобы о нас позаботились.

— У нас же места мало! — тут же отбилась Аня. — И денег у нас нет, чтобы покупать икру. Вы же могли нас угостить! Но вы даже об этом не подумали.

И тут Марину прорвало. Всё то, что копилось годами, вылилось одним долгим, горьким потоком.

— Ань, я не обязана покупать для вас икру. Не обязана дарить вашим детям подарки, когда вы приходите с шоколадкой. И, если уж быть честной, мне первого января хочется лежать в постели, а не ломать спину на кухне.

— То есть, нам тут не рады? — Аня мигом изменилась в лице, даже всхлипнула для эффекта.

Но сейчас Марина была уже не той, что годами принимала эту навязанную «традицию».

— Вообще-то, да, — сказала она тихо, но твёрдо. — Вы слишком обнаглели. Сели нам на шею и едете уже который год. Ты даже не спрашиваешь, удобно ли нам! Просто говоришь, чтобы мы вас ждали.

— Костя! — Аня обернулась к мужу. — Мы уходим! Зови детей! И больше моей ноги здесь не будет!

— Отлично, — Марина проводила их до двери с невиданным прежде спокойствием.

Дети ныли, не желая уходить. Костя, муж Ани, выглядел неловко, явно чувствуя себя лишним в этом споре. Аня же шагала по их прихожей, излучая обиду и праведный гнев.

Но для Марины всё это было уже позади. Она провела вечер так, как хотела: под тёплым пледом, с чашкой чая и новогодним фильмом.

Год спустя Аня снова попыталась напроситься на первое января.

— Мы к вам! Всё как обычно! — заявила она по телефону.

Но Марина спокойно ответила:

— Если приедете, везите свою еду и выпивку. Я напрягаться не буду.

И, конечно, никто не приехал. Марина провела день в полном покое и поняла важное: иногда, чтобы отвадить тех, кто злоупотребляет твоей добротой, нужно просто быть наглее.

Год пролетел, как один день. Марина с трудом верила, что за это время многое изменилось. Первое января, когда никто не стоял у её двери с громкими поздравлениями и наглыми улыбками, стало настоящим откровением. Она провела этот день так, как мечтала все предыдущие годы: тихо, спокойно, без суеты и беготни между плитой и столом.

Но старые обиды, конечно, не забываются так просто. Весь год Марина иногда ловила себя на том, что возвращается мыслями к тому разговору с сестрой. Аня, как она и обещала, больше не появлялась. Телефонные звонки стали реже, а их редкие встречи носили подчеркнуто холодный характер.

Марина не жалела. Напротив, она чувствовала себя легче. Годы, когда она терпела, объясняя себе, что «семья — это святое», остались позади. Теперь она понимала, что близкие люди — это не те, кто использует твою доброту, а те, кто ценит её.

Первое января следующего года началось с тишины. Марина проснулась поздно, включила телевизор и устроилась на диване с чашкой кофе. Она даже улыбнулась, вспомнив, как много лет подряд в этот день на неё обрушивалась волна шума, претензий и разрушенного дома.

К обеду в дверь постучали. Марина удивилась — никто не предупреждал, что собирается прийти. На пороге стояла Аня.

— Привет, — неуверенно сказала она. — Можно зайти?

Марина пропустила её в дом. Вид у сестры был явно смущённый.

— Я хотела извиниться, — произнесла Аня, избегая взгляда. — Ты права была в тот раз. Мы… я вела себя ужасно.

Марина молчала, давая ей возможность продолжить.

— Ты, наверное, устала от всего этого. Я просто привыкла, что ты всегда нас ждёшь. А потом, когда ты сказала это вслух, я поняла, что была несправедлива.

Аня протянула пакет.

— Мы с детьми тут купили немного продуктов. Если ты не против, я помогу приготовить?

Марина не могла скрыть удивления. Она давно не видела сестру такой: растерянной, искренней, без той наглой уверенности, что мир обязан ей.

— Спасибо, — наконец ответила она. — Проходи.

Они вместе готовили, смеялись, вспоминали детство. Это был совсем другой Новый год. Не потому, что на столе появились деликатесы, а потому, что за столом наконец появилась искренность.

Марина поняла, что иногда конфликт может не разрушить, а укрепить отношения. Главное — вовремя поставить границы. И, может быть, дать человеку второй шанс, если он действительно готов измениться.

Конец.